www.moshkow.net
на главную
ENGLISH

текущие проекты:
портал jazz.ru
журнал «джаз.ру»
книжные публикации и проекты:
- 2023: фундаментальный труд «джаз 100: столетие российской джазовой сцены 1922–2022» (бумажное издание)
- 2018: цифровой релиз фантастического романа в двух томах "операция «специальная доставка»" / "миссия «опасные материалы"»
- цифровой релиз повести о молодых музыкантах 80-х «кривые дорожки» (2015)
- книга "блюз. введение в историю" - первое издание 2010, в продаже 6-е издание (2022)
- книга "индустрия джаза в америке. 21 век" (2013)
- двухтомник "российский джаз" (2012)
- двухтомное переиздание книги "великие люди джаза"! - 5-е издание (2022)
- вся фантастика кирилла мошкова (sci fi)
- все книжные проекты non-fiction
"слушать здесь": jazz podcast
russian jazz podcast in english
cyril moshkow @ youtube: видеоканал кирилла мошкова (оригинальные съёмки российского джаза)
архивы - материалы о музыке:
статьи, обзоры, интервью, репортажи с 1996
new неформатные музыковедческие изыскания малой формы 2005-2018
рецензии (джаз, блюз, world beat) с 1997
new лекции о музыке с 2013
архивы - фото:
фотоархив кирилла мошкова
архивы -  радио:
радиоархивы кирилла мошкова: станции, программы, записи, подкасты
архив радиопрограммы "джем-клуб" (1996-97)
архив радиопрограммы "академический час джаза" (1994-97)
архив радиопрограммы "сплавы" (1996-97)
архив радиопрограммы "вечерняя сказка" (1994-96)
другие ресурсы:
персональное:
биография
резюме, если что (англ. и рус.)
cyril moshkow @ linkedin
cyril moshkow @ allaboutjazz.com
личный фотоальбом
группа "секретный ужин" (1987-1997, 2016-2017)
 интерактив
дневник кирилла мошкова в "живом журнале"
страница вконтакте

Rambler's Top100

Cyril Moshkow,
1997-2023
© design, content, photos
hosted by REG.RU

 

Кирилл Мошков
фрагменты романа
"Победа ускользает"

Роман вышел в издательстве "ЭКСМО-Пресс"
25 августа 2002 г.

"...Роби Кригер, сгорбившись, сидел перед тройным монитором в своем временном кабинете на седьмом этаже штаба Зайнемана. Время подходило к трем ночи, и глаза временного министра слипались. О, он был в прекрасной форме, вот только спать за последние трое суток ему пришлось от силы часов шесть. Впрочем, его помощникам досталось еще тяжелей, и один из них спал сейчас в кресле в углу кабинета, запрокинув к потолку черное, лоснящееся от пота лицо. Да и второй, которого Кригер не видел (потому что тот сидел у него за спиной), не подавал признаков активности.
Правая рука министра лежала на сенситиве рабочего терминала, и он, медленно перебирая пальцами, поочередно отслеживал пункты, намеченные им и Сакамото Ёсио для проникновения экипажа на "Лось".
Кригеру подчинялась не только служба безопасности, но и наземные службы космодрома. Вот он вызвал данные наземников: по его приказу "Лося" уже отсоединили от наземных систем и, что называется, "ввели в режим", то есть обеспечили ему весь стартовый коридор, с отрыва от грунта до выхода на орбиту. Вот министр переключился на службу безопасности: он даже мог видеть лица четырех полицейских в вестибюле служебной проходной космодрома, мог видеть, как еще пять человек в форме стоят снаружи проходной, вглядываясь в освещенную аллею, ведущую к хайвэю.
Министр прекрасно видел, что при выезде на аллею с обеих сторон дороги стоят два тяжелых джипа, и прекрасно знал, что в джипах с десяток отборных офицеров МИБ сидят и терпеливо ждут прибытия экипажа "Лося", чтобы арестовать всех при попытке возвращения на корабль.
Конечно, МИБовцы уже стояли бы в оцеплении вокруг самого корабля, но полиция не допустила их на поле, а ввязываться в открытый конфликт и неизбежную перестрелку они не стали.
Кригер знал, что эти два джипа - далеко не все, это только видимая часть. Чтобы убедиться в этом, он вызвал на правый монитор полный сканированный план космодрома. Во всем Лиссе он один мог сейчас получить эту картинку, сконфигурированную для него умельцами из космодромной компьютерной службы всего два часа назад из восьми разных потоков данных. Результирующий массив был закрыт его личными паролями, а его персональную систему паролей и шифров разрабатывали на Компе по спецзаказу, и министр знал, что МИБовским хакерам понадобится минимум год, чтобы подобраться к ее взлому.
Южная часть поля была обращена к ветландам, малопривлекательным пригородным болотам, на которых пятьсот лет назад была насыпана городская свалка, а четыреста лет спустя построен космодром. Используя несколько комбинированных сигналов непрерывного сканирования площади, Кригер отчетливо видел по крайней мере дюжину людей в касках и бронежилетах, расположившихся в засадах меж высоких кочек ветланда вдоль всего южного забора.
Министр знал, что то же самое происходит и с восточной стороны, где бойцы МИБ притаились среди ангаров и пакгаузов грузового терминала, и с западной, где они почти в открытую сидели меж деревьев чахлого сквера, отделяющего космодром от жилого массива. Но Кригера сейчас в высшей степени интересовало то, что будет происходить с южной стороны.
Собственно болото начиналось здесь не сразу, вдоль забора космодрома тянулась довольно широкая, метров в десять, полоса плотных, редких, высоких сухих кочек, заросших густой травой.
Кригер увидел, как среди кочек, у самой воды, ближе к западной стороне, мелькнул огонек: зажгли и погасили спичку или зажигалку. Министр мгновенно дал максимальное увеличение.
Он увидел какие-то неясные пятна, то ли тени, то ли людей. Вот к ним в несколько прыжков приблизился четкий, хорошо видимый силуэт в каске и с автоматом. В наушниках у Кригера зашипело, и он услышал, как на волне МИБ кто-то сдавленно проговорил:
- Одиннадцатый-юг, неясная активность в моей зоне. Была вспышка света.
Еще два силуэта, один - у самого юго-западного угла поля, другой - в полусотне метров восточнее, приподнялись и повернулись к тому, кто подал голос. Эта часть поля вовсе не была освещена, поэтому повернувшиеся полагались на торчавшие из-под касок приборы ночного видения.
В этот самый момент на поле космодрома зажглось освещение на двух стоянках: ничего необычного, ночные грузовые чартеры стали готовиться к старту.
Левой рукой Кригер коснулся одновременно двух каналов связи и произнес в микрофон:
- Джо на "таракане", давай в юго-западный угол.
От освещенной стоянки по полю поехал "таракан", длинная неуклюжая машина, на какой по полю со складов на корабли переваливают малогабаритный груз.
- Что там за черт? - раздалось на волне МИБ. Кригер ухмыльнулся.
- Одиннадцатый-юг, что там у тебя? - раздраженно спросил другой голос на тех же волнах.
- Непонятно пока, - отозвался боец, и в ту же секунду две неясные серые тени сомкнулись вокруг четкой фигуры в каске. Не издав ни звука, боец быстро улегся на землю.
- Как, интересно, они это делают? - пробормотал Кригер. - Их даже мультисканер не берет. Буддийская магия?
- Одиннадцатый почему-то лег, - сказал кто-то на волнах МИБ. - Одиннадцатый, доложи, что у тебя?
Неясная серая тень склонилась к лежащему. Напрягая зрение и до предела увеличив контрастность картинки, Кригер вроде бы разобрал, что тень прильнула головой к голове лежащего, но с таким же успехом тень могла на самом деле стоять ногами на его голове - очертания тени были крайне неясны и все время менялись.
- Все тихо, - услышал Кригер сдавленный шепот на волне МИБ. - Двенадцатый, посмотри у себя, что-то странное в твоем районе.
Боец у юго-западного угла, насторожившись, заозирался, а неясные тени - Кригер не смог бы сказать, сколько именно (больше трех, но меньше десяти, примерно так) - метнулись к забору.
Кригер правой рукой быстро активизировал окно управления защитных средств космодрома, переданного ему с центрального пульта в Гринтауне, и запустил сконфигурированную тамошними специалистами цепь команд.
Две секции забора чуть дрогнули: отошли соединяющие их стальные штифты, и одна из секций, потеряв опору, медленно поползла в сторону. Тени прильнули к образовавшемуся узкому проему.
"Таракан" тем временем подъехал к краю поля. Здесь в беспорядке была навалена гора картонных коробок - упаковок от стандартных полетных рационов: при погрузке эти упаковки обычно снимают, чтобы экономнее уложить пачки рационов в трюме под камбузом. "Таракан" остановился, водитель вышел, раздернул пластиковые шторки на борту своей таратайки и принялся неторопливо бросать привезенные пустые коробки в общую кучу.
В наушниках Кригера раздался короткий прерывистый сигнал: это означало, что тени прошли через щель в заборе, и последняя из теней нажала кнопку с внутренней стороны опоры (обычно нажатие этой незаметной кнопки позволяло обходящей раз в несколько часов периметр охране открыть секцию изнутри, чтобы выйти и проверить полосу кочек вдоль забора). Кригер движением пальцев активизировал следующую цепь команд. Притянутая последней тенью на место секция снова дрогнула: стальные штифты встали на место.
Водитель продолжал лениво кидать коробки, а тени по одной мимо него (он их явно не видел) проскальзывали в кузов "таракана". Вот тут Кригер смог сосчитать тени: их было пять. Министр облегченно вздохнул и сказал в микрофон:
- Джо, давай назад.
Водитель бросил в кучу последние две коробки, задвинул шторки, обошел свой агрегат, забрался на сиденье, и "таракан" резво покатил обратно к стоянкам.
- Встанешь, разблокируешь шторки и уйдешь, - напомнил ему Кригер.
- Помню, - ответил рабочий. Кто отдает ему команды, он не знал. Час назад начальник смены дал ему задание и сказал, что команды начать и закончить операцию он получит по радио, на обычном канале. А когда Джо выразил удивление всем этим, начальник смены спросил его:
- Ты как голосовал, парень?
- За независимость, - ответил Джо.
- А сороковой помнишь?
Джо только хмыкнул. Вся смена знала, что в сороковом он ходил на демонстрацию и спецназовцы сломали ему ногу одним-единственным ударом резиновой палки.
- Так вот иди и помни про сороковой, - заключил начальник смены.
Джо ничего не знал о том, что всего в пятнадцати метрах от него, за забором, лежали и внимательно смотрели на него спецназовцы; он догадывался, что внутрь его "таракана" кто-то влез (машина заметно осела), но, убей Бог, не мог понять, как - он же никого не видел! Так или иначе, он подогнал, как было велено, свой "таракан" к боковому лифту третьего грузового узла, рядом с освещенным вторым, где готовили к старту кальерский транспорт с грузом знаменитой тоскалузской мебели. Потом разблокировал шторки, вылез из кабины и зашагал к диспетчерской. Очень хотелось ему обернуться, посмотреть, кто же выйдет из "таракана", но он не обернулся.
Находившийся у третьего узла "таракан" был слишком далеко от сканеров, и Кригер не видел, как пять теней выскользнули из машины и обогнули узел, надежно скрывший их от южной части поля. Теперь их могли видеть только с башни диспетчерской. Кригер переключился на сканер башни и отчетливо увидел пять уже вполне ясных человеческих фигур, рысцой приближающихся к темной грушевидной махине "Лося". Министр замешкался было, переключая радиоканалы, но тут же нашел нужный, в левом окне крайнего правого монитора высветившийся как "заправочная служба", услышал переговоры заправщиков на освещенных втором и седьмом узлах и сказал:
- Второй узел, заправка, я - орел.
- Слушаем, орел, - откликнулись заправщики с сибирским акцентом.
- Пар готов?
- Готов, командир.
- Давайте пар.
Заправщики так же, как Джо, не знали, кто именно отдает им приказ: они действовали по инструкции начальника смены, который велел им, когда на обычном радиоканале их вызовет некий "орел", стравить прямо на поле излишек конвективного пара из системы закачки компенсата. Вообще-то конвективный пар из труб теплообмена полагалось стравливать в подземный дренажный туннель, стравление его на поле считалось браком, тем более перед запуском корабля, но раз уж начальник смены так велел... Заправщики, два ражих бородача, дружно наклонились и на своем телемско-сибирском диалекте сказали друг другу:
- Nu, ras-dva-trih, i-i-yetit'...eeeeehhhh!
Единым рывком они выволокли из-под дренажной решетки толстый, в два кулака толщиной, гофрированный шланг, и от второго узла в южную сторону, мгновенно заволакивая поле, ударила плотная струя холодного конвективного пара.
- Ras, dva, trih, ch'tyrih, piat', - отсчитали заправщики и с дружным воплем "yetit'!" одним толчком снова загнали шланг под дренажную решетку.
- Malatsih, - с акцентом, но по-сибирски сказал им в наушниках невидимый "орел". Поле заволокло полупрозрачным, упорно расползающимся, липким туманом: конвективный пар компенсатных трактов в сыром и прохладном ночном воздухе может не рассеиваться часами. Таким образом, та часть поля, где стоял темный, неосвещенный "Лось", в течение минуты оказалась полностью скрытой от наблюдения МИБовских бойцов с южной и юго-восточной стороны, где сетчатый забор позволял визуальный контроль за полем.
- Что за дела, - поинтересовались на волне МИБ. - Юг, что у вас?
- На поле пар какой-то, - растерянно отозвались из цепи. - Не видно ни хрена.
- Та-ак... понятно, - отозвался начальник. - Юг, рассчитайсь!
- Первый... Второй. Третий. Четвертый... - заговорили в цепи. - Девятый... десятый...
- Одиннадцатый, как слышишь? Одиннадцатый!
Тишина.
- Двенадцатый?
- Я двенадцатый.
- Одиннадцатого видишь?
- Так точно.
- Иди к нему.
А на сканере у Кригера тем временем отчетливо было видно, как опустился люк "Лося", пять фигур вошли внутрь, и люк поднялся.
- Одиннадцатый без сознания, но жив, - раздалось на волне МИБ.
- Та-ак... как щенков обошли! - с каким-то даже восхищением сказал МИБовский начальник. - Как кур вас ощипали, ветераны хреновы! Юг, прочесать весь периметр! Пятый, давай штаб! Взводные, готовьте задницы - штаб вам их поотрывает! Ах, ну надо ж... Город, город, я четвертый-середина, есть разрешение на штурм поля? Нету? Ну, конечно... Ах, скоты...
Ухмыляясь, министр отключился от канала МИБ. Примерно через полминуты замигал вызов на его личном канале.
- Реостат, - назвался министр своим давним прозвищем.
- Мистер Кригер, - услышал он ровный, вежливый голос Сакамото Ёсио. - Мы на борту "Лося". Спасибо вам. Без вас ничего бы не получилось.
- Да бросьте, не за что, - отозвался Кригер. - Держите меня в курсе. Я на линии все время. Я сейчас посплю, но вы обязательно все сообщайте - я отвечу.
- Спокойной ночи, мистер Кригер, - вежливо ответил Ёсио.
Улыбаясь, министр переключился на начальника смены космодромных служб.
- Эннер, вы меня слышите?
- Вас слышу, орел, - откликнулся космодром.
- Сработано четко. Всем - благодарность и премия в размере месячного оклада. Свяжитесь утром с нашей бухгалтерией.
- Да что там, - смутился начальник смены. - Для Телема ж все.
- Для Телема, а ребята шкурой рисковали и рискуют. Дайте там всем знать, чтоб до утра сверх нужды не высовывались. У вас по периметру службисты, ну, в смысле, МИБовцы, и очень-очень сердитые.
- Это они пусть не высовываются, - хмыкнул Эннер.
Кригер засмеялся и переключился на космодромную службу безопасности.
- Эмирхольц? Лейтенант, людей с улицы - на проходную, за стены. Дежурство усиленное до особого распоряжения. И поаккуратнее там, МИБ очень злится. Чуть малейшая провокация - всю полицию Гринтауна на ноги и звоните лично мне. Все. Пока.
Отключив канал, министр снял наушники, задействовал громкий вызов на каналы экстренной связи, расстегнул куртку, движением рычага откинул кресло, вытянул далеко под стол ноги в остроносых сапогах, откинулся, заложил руки за голову и моментально заснул..."

*  *  *

"...Примерно в это же время от двадцатого, самого глубокого причала четвертого пирса Сброс-терминала на бронированном бусе отбыли инкассаторы, которые забрали у суперкарго мусоровоза с планеты Уусимаа выплаченные наличными шесть тысяч марок - предоплату за партию списанных кабелей, загрузку которой на борт самоходной баржи 947-10 должны были начать не позднее одиннадцати вечера двадцать шестого апреля. Сразу вслед за инкассаторами прибыли портовые власти: два таможенника, лейтенант пограничной службы полиции и инспектор иммиграционной службы Космопорта. Экипаж, получив тайм-аут на целый день, заявил свое право воспользоваться так называемым "портовым ограниченным въездом". Действительно, такое правило имелось: в подобной ситуации, получив легальный фрахт и оплатив все полагающиеся сборы, экипаж простаивающего судна мог получить временные трехдневные визы для посещения злачных мест Космопорта - в том случае, если портовые власти на месте решали, что выдача этих виз никак не подорвет основ имперской безопасности.
Власти поднялись на борт все вчетвером, провели на мусоровозе не более десяти минут и все такой же плотной группой вышли с борта, чем-то чрезвычайно довольные. Охранник причала, толстый нестриженый малый в заношенном легком боевом скафандре, посмотрел властям вслед с плохо скрываемой завистью. Вот стукнуть бы на вас, ребята, каждому по месту службы, произнес он мысленно, отдавая честь садящимся в свой бус офицерам. Ведь каждому идиоту понятно, что огребли вы только что по полсотни в карман безо всяких налогов. А судя по довольному виду - может, и больше, чем по полсотни. Может, вам, бездельники портовые, рожи жирные, и по сотне обломилось. Охранник вздохнул и посуровел лицом, твердо решив тоже чего-нибудь слупить с периферийных куркулей, которые, видно, явились в Космопорт рвануть какой-нибудь немаленький куш.
Он вышел из своей рубки и встал посреди прохода, но так, чтобы при нужде легко дотянуться до терминала через открытое окно рубки. Следовало принять как можно более уставной вид. Он подтянул портупею, выставив напоказ рукоять близкобойного разрядника, и пальцем затолкал под налобный щиток шлема самые длинные локоны давно не стриженных волос.
Минут через пять, не раньше, из шлюза мусоровоза показался капитан борта 947-10, шкипер Пекка Йолупукки. Охранник уже говорил с ним по интеркому вскоре после стыковки 947-10, извещая о приезде инкассаторов, но, увидев шкипера воочию, едва не расхохотался: уж больно колоритную фигуру представлял собой капитан с Уусимаа. Исполинского роста и телосложения, густо заросший пегой всклокоченной щетиной, в невообразимой синей шерстяной шапке до бровей, он был одет в огромный, но все равно туго обтягивающий его могучую грудь бежевый шерстяной свитер с изображением веселых олешков и пузырястые, растянутые красные шерстяные штаны неимоверных размеров. Но зато поверх всей этой шерсти на нем была туго затянута новенькая желтая портупея из дорогой натуральной кожи, как на парадной форме капитана или даже адмирала федерального Космофлота, при этом - видимо, в соответствии с уставом далекой Уусимаа - густо утыканная командирскими причиндалами. Тут были и сверкающий капитанский жетон, и два разнокалиберных мультикома со внешними усилителями и блестящими антеннами, торчавшими, подрагивая, над широченными плечами капитана, и накладной планшет-карман для блокнота, из которого свешивался ярко-оранжевый кабель радиомодема, воткнутый в усилитель одного из мультикомов, и зачем-то большой никелированный свисток, и даже парадный капитанский кортик, очень длинный, но зато в наглухо опечатанных двумя или даже тремя пломбами ножнах. На ногах капитана сверкали здоровенные, до блеска начищенные черные сапоги - кажется, тоже из натуральной кожи. Небедные ребята эти мусорщики с Уусимаа, подумал охранник, вот только со вкусом у них большие проблемы. Охранник жил в Космопорте уже пятый год, получив подданство имперской метрополии по лимиту правоохранительных органов, и на этом основании считал, что уж у него-то со вкусом все в порядке (еще бы, дома, в общежитии, у него в шкафу лежали две пары настоящих хлопчатобумажных синих джинсов!). 
Капитан внушительным шагом, низко нагибая голову, приблизился к охраннику и оказался на две головы его выше. Еще издалека, от середины коридора, он начал протягивать охраннику большой, какой-то неформатный (широкий, но недлинный) лист настоящей органической бумаги (хреновы периферийные богачи!), исписанный вдоль и поперек от руки и украшенный свежими синими и фиолетовыми печатями таможни и иммиграционной службы, голографическими наклейками, крест-накрест налепленными полосами марок уплаты портовых и иммиграционных сборов и - по правому краю - длинным столбиком только что наклеенных временных трехсуточных виз. Когда же охранник, невольно повинуясь внушительным жестам капитана, взял эту бумагу и начал, высоко подняв брови, читать ее, капитан сказал ему неожиданно тихим и тонким голосом:
- Господиин сержаант, этто доккумент на выход всей нааша команда в гоород.
Сержант читал, и в голове у него мутилось. Вот что было написано в бумаге:
"Корабля мусоровоза борта 947-10 планета Уусимаа компания Уусимаа Мусору Инкоминг и Ауткоминг Трейд OY.
Экипажа лист.
Капитан шкипер Пекка Йоулупукки, родилася в Куусанкоски, один лиц. 
Суперкарга (зачеркнуто) Суперкарго советник Пекка Йоулупукки, родилася в Хямеэнлинна, один лиц. 
Пилот мичман Пекка Йоулупукки-женщина, родилася в Уусикаупунки, один лиц. 
Ещо пилот мичман Пекка Йоулупукки-женщина, родилася в Кристийнанкаупунки, один лиц. 
Ещо одина пилот мичман Пекка Йоулупукки, родилася в Хямеэнлинна, земляк суперкарги, не путай, год рождества 3929, один лиц. 
Штурман Пекка Йоулупукки, родилася в Суоненйоки, один лиц. 
Вторых штурман Пекка Йоулупукки-женщина, родилася в Маарианхамина, один лиц. 
Карго специалист Пекка Йоулупукки-женщина, родилася в Кауниайнен, один лиц. 
Ещо карго специалист Пекка Йоулупукки-женщина, родилася в Аньяланкоски, один лиц. 
Ещо одина карго специалист Пекка Йоулупукки-женщина, родилася в Ориматтила, один лиц. 
Младшый карго специалист (грущик) Пекка Йоулупукки, родилася в Лаппеэнранта, один лиц. 
Ещо младшый карго специалист (грущик) Пекка Йоулупукки, родилася в Пиэтарсаари, один лиц. 
Кок Пекка Йоулупукки, родилася иммигрант, поэтому на финна непоходит, жывет в Уусикаарлепю, один лиц. 
Бортинженер Пекка Йоулупукки, родилася иммигрант, поэтому на финна непоходит, жывет как наше суперкарга в Хямеэнлинна, один лиц. 
Бортинженер Пекка Йоулупукки, родилася иммигрант, поэтому на финна непоходит, жывет как нашу капитан в Куусанкоски, один лиц. 
Составит капитан шкипер Пекка Йоулупукки, для портовые властей Космопорта Галактику, 26 апреля с.г.
Следует копия по-финску".
Дальше шли три десятка строчек латинскими буквами, составленными в длиннющие непроизносимые слова, среди которых сержант смог разобрать только шестнадцать раз повторенное "Pekka Joulupukki".
Все это было аккуратно, совершенно законным способом, с соблюдением всех положенных в случае столь необычного составления документа формальностей, заверено пограничной полицией и иммиграционной службой. Далее следовало заключение таможни о всесторонней проверке и таможенной очистке выходящих в город членов экипажа - пятнадцати лиц по имени Пекка Йоулупукки, из которых шесть - Пекка Йоулупукки-женщина.
Сержант на всякий случай перечитал написанное еще разок. Все это время капитан шкипер Пекка Йоулупукки из Куусанкоски, выжидательно вздев кустистые брови, терпеливо ждал, пока охранник усвоит прочитанное.
Наконец охранник поднял голову, встретился взглядом с капитаном и осипшим голосом заявил:
- Ну хорошо. Мне все равно, почему вас всех зовут Пекка Йоулупукки, хотя шестеро из вас женщины, а Пекка, судя по всему, мужское имя. Раз власти довольны - мне все равно. Но какого лешего у вас нет паспортов, а есть вот эта бумага? Или у вас есть паспорта?
Капитан широко и добродушно улыбнулся.
- Пааспортаа наам нетуу, - пояснил он. - Уусимаа не признавает пааспортный системма.
- Гм. - Охранник подобрался. - И как вы собираетесь соблюдать паспортный режим Космопорта?
Капитан улыбнулся еще шире и добродушней.
- Наам пойдет вся вместе, - пояснил он. - Я буудет показаал экипажа лист с визами и моя капитанска лицензияа.
С этими словами он расстегнул на боку второй накладной карман-планшет, симметричный тому, из которого торчал кабель модема, и извлек оттуда залитый в дорогую "невидимую" полимерную пленку лист чего-то чрезвычайно плотного, внушительного и ослепительно красивого, исписанного фиолетовыми чернилами мало того что от руки - кажется, даже кисточкой или фигурным пером, и украшенного полудюжиной разноцветных рельефных печатей с изображением толстых, упитанных орлов, львов и лошадей. Все это было, разумеется, на финском языке, так что охранник разобрал (не без труда, поскольку писавший обладал каким-то очень заковыристым почерком) опять-таки только имя Pekka Joulupukki, но зато в самом низу документа под пленку была закатана самая обыкновенная конфедератская синяя пластиковая карточка капитанской лицензии, с характерными конфедератскими полумесяцем и сорока девятью звездами. С чувством огромного облегчения охранник протянул руку через окно рубки к своему терминалу, вытянул на длинном витом шнуре допотопный (потому что какой же еще мог быть на этом самом зачуханном посту Космопорта, подумал он с внезапной обидой) ручной сканер и навел его на карточку. Сканер мигнул, охранник перевел взгляд на монитор и увидел там сотни раз виденные им строчки расшифровки стандартной федеральной лицензии, а над монитором в воздухе нарисовалось и стало гаснуть зеленое голографическое OK.
Придраться было не к чему, но охранник все медлил: масленые ухмылки уехавших портовых властей не давали ему покоя. Видимо, капитан понял это и улыбнулся совсем уж широко и до предела добродушно. Его левая ручища нырнула в карман пузырястых красных шерстяных штанов и вернулась с полусжатыми пальцами, которые немедленно устремились к левой руке охранника. При этом шкипер (видимо, опытный в такого рода делах) повернулся так, что совершенно закрыл происходящее от видеокамеры у шлюза, а голова охранника закрыла происходящее от камеры над рубкой. Через секунду золотая монета в десять империалов нырнула в карман скафандра сержанта, и тот удовлетворенно отступил в рубку, вернув капитану его "экипажа лист".
Тогда шкипер Йоулупукки повернулся к шлюзу и сказал в один из своих мультикомов:
- Kylla.
Из шлюза послышался шум шагов, затем повисла секундная пауза, и в шлюзе дружно и ритмично затопали.
Охранник вытаращил глаза.
В шлюзе показался первый член экипажа - тот, которого охранник уже видел, суперкарго (лысый, но нестарый мужчина со странно давящим взглядом слегка сонных, навыкате, глаз). Не глядя на охранника, он старательно вскидывал колени в каком-то причудливом церемониальном шаге и вполголоса командовал:
- Yksi! Kaksi! Yksi, kaksi, kolme, nelja! Yksi! Kaksi!
Вслед за ним длинной колонной вышагивали в затылок друг другу остальные тринадцать членов экипажа мусоровоза 947-10 - впереди семь мужчин, из них трое явных "иммигрантов, на финнов не похожих" (два монголоида, один негроид), за ними - шесть "Пекка Йоулупукки-женщин". Все они глядели строго перед собой, игнорируя охранника; у всех на левом плече висело по вещмешку, лямку которого все они придерживали левой рукой. Они были очень разного возраста, от подростков до стариков, но выглядели единой сплоченной командой, хотя одеты были кто во что горазд, едва ли не с большей яркостью и пестротой, чем сам шкипер Пекка Йоулупукки.
Охранник смотрел на старательно топающую колонну, вытаращив глаза и раскрыв рот. Забытый в руке сканер вывалился, стукнулся о бортик рубки и повис, подпрыгивая на витом шнуре. Четырнадцать Йоулупукки, высоко вскидывая колени и громко топая, прошагали мимо поста, вышли в транспортный коридор под мерный счет суперкарго и, повинуясь его неразборчивой команде, замаршировали на месте, ожидая капитана.
- До свидааньяа, - благосклонно сказал капитан охраннику и широко зашагал вслед колонне. Не в силах закрыть рот, сержант смотрел ему вслед. Дошагав до замыкающей колонну рослой девицы, капитан обернулся и вытянул в сторону шлюза ручищу с зажатым в ней пультом дистанционного управления. Шлюз мусоровоза с четким шлепком захлопнулся. Капитан повернулся и с энтузиазмом принялся вскидывать ножищи вместе со всей колонной; от его топанья под ногами у сержанта ощутимо затряслось перекрытие. Вновь послышался мерный счет суперкарго, колонна зашагала, вытягиваясь, и свернула в транспортный коридор, постепенно исчезая. Последним, вскидывая колоннообразные ноги, за углом скрылся капитан. Отдаленный мерный топот стал затихать и вскоре пропал вдали.
Только тут охранник перевел дух и заставил себя закрыть рот. За пять лет службы в Космопорте такого он еще не видел.
Он вернулся в рубку поста и сел на высокий крутящийся стул, втягивая за шнур забытый снаружи сканер.
- Во ведь цирк, - произнес он наконец. - Во клоуны.
Он сунул руку в карман, вытащил монету и тщательно осмотрел. Деньги были настоящие. Десять империалов чеканки Роберта V, 3499 года. Как известно, в соответствии с основополагающим финансовым принципом Империи, любые галактические наличные деньги, напечатанные или отчеканенные после воцарения первого Пантократора, действительны и обязательны к приему и обмену вечно и имеют твердый эквивалент в нынешних имперских марках, незначительно колеблющийся от столетия к столетию. Золотой в десять империалов на настоящий момент равнялся четверти цехина, или восьмой части гинеи, или пятистам старых серебряных марок, или пятистам пятидесяти старых бумажных марок, или одному старому серебряному цехину, или десяти старым бумажным цехинам (этих сержант, впрочем, никогда в жизни не видел), или же, наконец, пятидесяти нынешним имперским маркам, неважно, металлическим, безналичным или бумажным, которые при нужде могут быть обменены, скажем, на сто пятьдесят земных долларов или семьдесят пять марок Телема. Это была честная, полновесная, по соображению обстоятельств вполне заслуженная взятка, так что сержант с удовольствием уложил монету в соответствующее отделение своего бумажника, для извлечения и последующего запрятывания которого ему пришлось отстегнуть шлем и раскрыть ворот скафандра, и даже сразу придумал этим деньгам некое применение, что вполне примирило его с экзотичностью обстоятельств, приведших к пополнению его кошелька. Охранник бросил взгляд на выход в коридор, где несколько минут назад исчезли марширующие Йоулупукки, и расхохотался, вспомнив, как комично взбрасывал свои ножищи гигант-капитан.
- А ведь рассказать ребятам - не поверят, - сказал он наконец. - На видео таких клоунов снимать.
И он пожалел, что до сих пор не завел знакомых в том отделе Управления Сброс-Терминала, который контролирует видеонаблюдение за всеми постами охраны причалов - а то можно было бы попросить скинуть себе то, что зафиксировали камеры над его головой и над шлюзом..."

подробнее о романе

Главная страница

главная страница сайта

роман "Особый специалист"

роман "Тебе, Победа!"

роман "Победа ускользает"